Каждый раз как в первый раз

Я прочла у Ф. Шаляпина в книге «Маска и душа» следующие слова: «И вот когда-нибудь наступает момент, когда чувствуешь, что образ готов. Чем это все-таки, в конце концов, достигнуто?.. Это там — за забором. Выучкой не достигнешь и словами не объяснишь. Актер так вместил всего человека в себе, что все, что он ни делает, в жесте, интонации, окраске звука,- точно и правдиво до последней степени… Актера этого я сравнил бы со стрелком в «Тире», которому так удалось попасть в цель, что колокольчик дрогнул и зазвонил. Если выстрел уклонился бы на один миллиметр, выстрел этот будет хороший, но колокольчик не зазвонит…

…Важна самая способность чувствовать, звонит или молчит колокольчик… Точно так же, если у слушателя моего, как мне иногда говорят, прошли мурашки по коже — поверьте, что я их чувствую на его коже. Я знаю, что они прошли. Как я это знаю? Вот этого я объяснить не могу. Это по ту сторону забора».

Каждый раз, когда я перечитываю эти строки, у меня также пробегают мурашки по коже. Почему? Вот этого я объяснить тоже не могу.

Вспоминаю свои выступления в спектаклях и после стольких лет испытываю те же ощущения, которые испытывала, когда танцевала Эсмеральду, Зарему, Тао Хоа и другие роли.

Попробую рассказать о них. Второй акт балета «Эсмеральда», в котором главная героиня оказывается отвергнутой Фебом, трагичен. Как актриса, я ощущала эту трагедию на каждом спектакле, предчувствовала ее. Естественно, что актерские интонации, исполнительский «градус» от спектакля к спектаклю претерпевали изменения. Но то, что в них било в цель, я фиксировала в сознании, закрепляла за ролью. Как это происходило? Неосознанно? Но если бы это было так, я не могла бы анализировать, то есть не имела бы самоконтроля. А может быть, актерское состояние в спектакле определяется сочетанием эмоций и контроля над ними?